Литература о рыбалке и охоте (полезная и интересная)

Вот в сети нашёл очень интересную книгу - главное что Н. Кисляков много ловил на Хопре и в этой редкой книге есть множество полезных советов!

http://www.e-reading.org.ua/bookreader.php/139282/Kislyakov_-_Zapiski_rybolova_i_strannika.html

Пишите что читали интересного и заслуживающего внимания по рыбной ловле и охоте.

 

Ответ: Литература о рыбалке и охоте (полезная и интересная)

Мужики, охотники, рыболовы и просто любители природы - ценители литературного слова, предлагаю три сборника охотничьих рассказов известнейшего охотничьего писателя России
Бикмуллина Анвяра Хамзиныча (Кузнецк, Пензенская область):

1. Бикмуллин А.Х. Охота - жизни повесть. Рассказы. Кузнецк 2004 г. 96 с. бумажный переплет, обычный формат.

Первый сборник рассказов известного всей охотничьей России кузнечанина Анвяра Хамзиныча Бикмуллина (10.02.1954 -15.12.2004).
В книгу вошли следующие рассказы: К перу и бумаге. 48645. 30 раз по 12. Семерка. От Ивана Грозного до Леонида Брежнева. Вальдшнепиный глаз. Под знаком вальдшнепа. Капкан С3. Зря смеялись.
Cостояние: Идеальное.

2. Бикмуллин А.Х. Шпанские уточки. Рассказы. Кузнецк 2005г. 96 с. бумажный переплет, обычный формат.

Второй сборник рассказов известного всей охотничьей России кузнечанина Анвяра Хамзиныча Бикмуллина (10.02.1954-15.12.2004). В книгу вошли следующие рассказы: `Шпанские уточки`. Гончих отменный любитель. Отдарок. Пока идет гон. В соломенном захолустье. Не слабо! С вальдшнепиной подорожной. Войлочный Терентий. Куница привела.
Cостояние: Идеальное.

3. Бикмуллин А.Х. Без шума и гама.
Рассказы, очерки, эссе. Библиотека `Охотничьего вестника` Цивильск ГУП ЧР `Цивильский здательский дом` 2005 г. 128 с. бумажный переплет, обычный формат.
Сборник лучших произведений Анвяра Хамзиныча Бикмуллина - уважаемого всей охотничьей Россией, которого называют `пензенский Пришвин`. В книгу вошли следующие рассказы: Разговор начистоту. Путь в охоту. Железо от битья крепнет. Волчий озноб. В предзимье. Вальдшнепиный угар. Вальдшнепиных вечеров очарованье. На тяге. Вальдшнепиный хмель высыпок. Пороха-порошочки. Пластмассовая лихорадка. Плюмбум-дробокаты. Сундучный патрон. Без шума и гама. Гусиный азимут. Осенью поздней. С подхода нагоном. На всякого мудреца довольно простоты. Подворотня. `Не было бы счастья`. Первая лайка. Дунай и Плакса. Пират и Дамка. На последнем погляде. Ружье солдатское. Пята Ахиллеса. На свидание с детством.
Cостояние: Идеальное.

Цена за сборник 150 р. Писать в личку.

 

Ответ: Литература о рыбалке и охоте (полезная и интересная)

B. Макаров
Серебряный день

Через город Пензу протекает река того же названия. Правильнее бы назвать ее речкой: ширина ее не более пятидесяти шагов, а глубина такая, что почти всю ее можно перейти в брод. Но в черте города, у «Козьего болота», она широко разливается, глубина в этом плесе достигает пяти метров. Под старыми сваями и мостами лавливались сомы и карпы до пуда весом, водились и судаки. На плесе ловились мелкие шересперы, хотя течения- здесь почти не было. Плес этот внизу перегорожен дамбой, по которой проходит дорога в заречную часть города. В дамбе сделана выемка для стока воды, над ней деревянный мост, именуемый пензяками «Татарским». Из-под моста вода льется в виде шумного потока длиною около ста метров. Глубина тут — метр. На этой быстринке ничего, кроме уклеек, не ловится, да и ловля здесь невозможна: по мосту грохочут грузовики, на быстрине полощут белье, чуть подальше купаются ребятишки. Мост над водой поднимается всего на один метр и, чтобы его не унесло полой водой, он каждую весну загружается камнями, которые потом сбрасываются поблизости куда попало. Ниже Татарского моста речка становится широкой и глубокой и впадает в Суру. Тут стоянка всякой рыбы, тут, следовательно, и хорошая рыбная ловля. Как-то раз в августе сговорился я с двумя товарищами идти на верхнюю Суру, за восемь километров, ловить рыбу. Я ловил на спиннинг, они на поплавочные и донные удочки. Накануне мы добывали червей по новому способу: вынесли в сад аппарат для электросварки, заземлили один электрод и включили ток. Дождевые черви стали стремительно вылезать из земли на площади радиусом метра два около аппарата. За полчаса, не более, мы набрали полведерка червей. На другой день около восьми часов утра мы тронулись в путь, который лежал как раз через Татарский мост. Все небо закрывалось светлой серебристой пеленой, однако настолько густой, что солнце рассмотреть было нельзя. Духоты - никакой, хотя температура достигала 25 градусов. Ветра не ощущалось. Сказать, что было пасмурно — нельзя, было очень светло. Накануне стояла ясная погода. Мы шли в веселом настроении, засучив рукава по локти, расстегнув воротники, шутили. Места на Суре были знакомы, облюбованы, уловы верные, ночевать у костра мы любили... Не всякой своей привычкой я могу похвалиться, но у меня есть одна, несомненно хорошая: идя вдоль водоема, хотя бы и безнадежного в смысле рыбной ловли, я пристально смотрю на воду. По ее поверхности, как по открытой книге, можно прочесть многое о том, что делается в водоеме: всплески рыб, кружки от мальков, расположение струй, растительности, перекаты и ямы показывают, какая рыба тут водится, где держится, чем кормится. Летающие над водой насекомые напоминают о возможности ловить рыбу нахлыстом. Берега тоже интересны: примятая трава, насиженные места, следы костров, колья, вбитые в дно водоема, растительность, песчаные или глинистые берега, следы ловли бреднем и неводом говорят о любимых местах здешних рыболовов и о способах ловли. Идя через Татарский мост, я стал смотреть на струю, вытекающую из-под моста. Место, давно знакомое и безнадежное, но... привычка! И вдруг мне показалось, что на расстоянии метров тридцати от моста, на струе, в самых ее вихрях, блеснул белый бок рыбы, согнувшейся в дугу. Я остановился, словно налетел на препятствие. Явление повторилось, вдобавок две уклейки вылетели из воды. Сомнений нет: шереспер! Откуда он тут взялся? Но размышлять было некогда, товарищи меня торопили. Я взмолился. Зачем же идти на Суру, когда в таком месте и, вдруг, — рыба, надо проверить место, половить, может быть, мы узнаем здесь что-нибудь новое. Завязался спор, был подвергнут сомнению самый факт всплеска шереспера. Но шереспер снова ударил около камней на отмели. Товарищи, наконец, сдались и решили ловить выше дамбы, в расчете, что если у моста появилась рыба, то на плесе, у дамбы, она будет и подавно. Компания наша разделилась, и я принялся задело. Спустившись на камни ниже моста, я собрал спиннинг, пристегнул к поводку девон и, не дожидаясь всплеска, бросил его подальше в струю. До его падения на воду я взял удилище на себя и начал быстро подматывать лесу. Это необходимо было сделать, чтобы девон шел под самой поверхностью воды. Резкий толчок остановил подмотку: шереспер взял. Он начал быстро вертеться на одном месте, как это заведено у мелких шересперов, и через несколько секунд благополучно сошел. Осмотрев снасть, я нашел вместо девона только стерженек, проходивший сквозь него: тройник остался во рту рыбы, девон пошел на дно, стерженек на карабине был у меня перед глазами. Пришлось доставать второй девон. Второй заброс дал новую поклевку, и новый сход рыбы по той же причине. Тут только я понял, что мои девоны никуда не годятся. Ради быстроты изготовления я оставлял в теле девона узкий канальчик только для проволоки, которую припаивал к тройнику. Шереспер, конечно, гнул и вертел проволочку беспощадно и легко ломал ее о края девона. Когда я вспомнил, что в моей коробке таких девонов целый десяток, а старых, кажется, нет, то мне стало холодно, и я начал торопливо искать старые девоны. Их нашлось всего два. У них был широкий канал, через который проходила и медная проволочка, и карабин, а тройник свободно висел в колечке. При поклевке девон вздергивался на поводок, и рыба имела во рту только тройник, что совершенно устраняло сходы. Итак, на всю ловлю с ее неожиданностями у меня был самый жалкий минимум приманок, и я решил быть до крайности осторожным. Старые девоны не подвели... Началась такая ловля, какой я не испытывал никогда. В черте города, при грохоте грузовиков по мосту, при стуке вальков женщин, стирающих рядом белье, один за другим шли шересперы, эта осторожнейшая из рыб, к которой и на заброс приблизиться трудно. Шли подряд, без сходов, и все на девон, и ни разу на грузило. Чтобы придать ловле разнообразие, я повел девон поближе ко дну, зная, что глубина тут не больше метра, а на дне — камни. Сильный толчок остановил приманку, я перестал вращать катушку. Рыба медленно согнула удилище и пошла вниз... Я за ней.... Вот кончились камни и пошел песок. Рыба остановилась и начала бить по дну головой, это отлично чувствовалось по удилищу. Но ведь она так могла сломать крючки! Надо было ее спугнуть. Я пошел в воду прямо на рыбу и подошел к ней вплотную. От испуга рыба вылетела из воды и тут же легла на бок. Шереспер весом в четыре килограмма, это было ясно без всяких весов! Течение несло его мимо меня, стоило только протянуть руку, чтобы взять, но я побоялся. Снял с пояса складной багор, осторожно поддел рыбу под жабры и вынес на песок. Однакож какой красавец! Его сизый толстый у основания могучий хвост беспомощно раскинулся на песке... Да, недаром природа дала этой беззубой рыбе такой хвост, без него ей было бы плохо! Однако такую хорошую ловлю пришлось кончить! От моста ко мне бежал народ, женщины оставили белье и что-то кричали, на мосту стояла густая толпа, автомашины гудели. Меня окружили, рассматривали рыбу, снасти, ловить стало невозможно. Забрав рыбу и мешок, я пошел к товарищам через дамбу. Они сидели под кручей за своими удочками и ничего про меня не знали. Обменялись впечатлениями, подивились. У них дела шли тоже хорошо: кроме обычных здесь мелких язей и вездесущих окуней, они поймали двух карпов килограмма по два, двух щук, налима и двух судаков, что среди дня было довольно странно. Кроме того, около их поплавков выбросился из воды карп длиною в метр, товарищи мои теперь ожидали от него поклевки, но он не брал, поэтому они были сосредоточены и даже расстроены. Был еще полдень, надо было что-то придумать, чтобы продолжать ловлю. В десяти минутах хода имелся еще один мост через Суру, тоже деревянный, но высокий, и я решил сходить к нему. Оставив мешок у товарищей, я пошел туда и стал ловить прямо с моста, так как устроиться иначе было нельзя. Поймал двух шересперов, но отпустил их, рыба мне больше была не нужна; кроме того, два сошли, да взяла одна щучка: этой я сам помог сойти с крючка. Значит, и здесь клев был лучше, чем всегда. Я хотел вернуться к товарищам, но Татарский мост не давал мне покоя, я решил снова пробраться к нему. Народ уже разошелся. Шересперы начали дружно брать, но я их всех отпускал в воду, только по другую сторону дамбы, чтобы они не распугивали мне рыбу. Эта ловля продолжалась еще час и к четырем часам сошла на нет. Вскоре появилось солнце.
Мы вернулись домой, перегруженные рыбой, были веселы и оживлены, и не жалели, что сменяли Суру на Пензу. Вечером, на закате солнца, я решил пойти еще раз на Татарский мост. Там, вдоль перил, стояло девять рыболовов с удилищами, чего раньше никогда не было. Они водили по струе блесны, видимо, наскоро приготовленные. Я прошел позади их. На меня никто не обратил внимания. Струя была блокирована, делать тут было нечего, и я ушел домой. На другой день была ясная и жаркая погода. Я вышел наловлю часом раньше и взял снасть, чтобы проверить шересперов у моста. На камнях сидел старик в синих очках. Перед ним торчали три донки, лесы их уходили по направлению к струе. Старик удил вчерашних шересперов... Десятка два забросов показали полное отсутствие рыбы. Старик встал и подошел ко мне, держась обеими руками за поясницу.— Нет, молодой человек, — сказал он мне, — ты не специалист. Вчера тут был такой же высокий, как ты, так тот поубавил здесь рыбы... Вникая в причины этого исключительного клева и появления рыбы в новых местах, я пришел к выводу, что дело, по-видимому, в погоде. Действительно, в августе нет других причин массового скопления рыб разных пород в одном месте, вроде вылета поденки или икромета, когда, например, те же шересперы собираются на перекатах, где подуст мечет икру, чтобы, лакомиться ею. Спустя два года после этой ловли мне довелось быть в Ленинграде, в Главной геофизической обсерватории по научным делам. Там я мог пользоваться архивом синоптических карт и с особенным интересом рассмотрел все три карты погоды памятного мне «серебряного» дня. И что же оказалось? В тот день над Пензой проходил отрог теплого фронта циклона, называемый у метеорологов «ложбиной». К вечеру отрог ушел, появилось солнце, и рыба перестала брать. Конечно, ясному правилу — «лови рыбу в «ложбины» — легко следовать. Для этого не надо смотреть в синоптические карты. Погоду можно видеть и в окно, но причина миграций рыб в это Бремя остается загадочной. Видно, слова С. Т Аксакова, что «жизнь рыб нам еще мало известна, хотя и живет она в прозрачных чертогах», до сих пор остаются верными. Много мы узнали о жизни обитателей воды, но и многое остается еще узнать... Прошли годы, много пришлось пережить «серебряных» дней, всегда почти в эти дни хорошо ловилась рыба и всегда в таких местах, где обычно она не держится.

 

Ответ: Литература о рыбалке и охоте (полезная и интересная)

Уолтон Исаак.
Искусный рыболов, или Медитация для мужчин. Москва. АСТ. 2010 г. 352 с. Твердый переплет.

Имя Исаака Уолтона известно в англоязычном мире почти так же широко, как Александра Пушкина - в русскоязычном… Философ и литератор, родоначальник жанра биографии в британской литературе, он прославился книгой `,ИСКУСНЫЙ РЫБОЛОВ, или МЕДИТАЦИЯ ДЛЯ МУЖЧИН. По количеству переизданий сочинение это стоит на третьем месте после Библии и пьес Шекспира и по сей день пользуется огромным успехом. Почему? В чем загадка? Искусный рыболов, - причудливое сочетание практических советов по рыбной ловле и проповеди во славу добродетельной и мирной жизни на лоне природы, которую автор противопоставляет кровавым революциям и гражданским войнам, терзавшим Англию XVII века. Надо ли говорить, что это книга на все времена и - может быть - именно для России и именно сейчас! Впервые на русском языке!